Сияет Страшный суд, и все галдят

Сияет Страшный суд, и все галдят.
Кто радуется, кто сидит в печали.
И праведники, молча, встали в ряд,
А грешники от страха задрожали.

Но все же показали языки,
Дурные комбинации из пальцев.
А мимо шли толпою мужики,
Что бегали тут до неандертальцев.

А их не миллион, не миллиард.
А с ними бабы и святые дети.
Какой уж тут охотничий азарт?
Какое зло, какие к черту сети?

У них такие сложные дела.
Такие триллионы эпизодов.
Кого-то, не познав добра и зла,
Мамаша съела сразу после родов.

А кто-то прожил целых 10 дней
В углу своей пещеры и слободки.
И что ему искать среди теней?
Какие кущи или сковородки?

Какой необразованный народ,
Какие судьбы – глупые и злые…
Когда же гомо сапиенс пойдет,
Волнуются убийцы и святые?

Не знаю, говорит уныло черт.
И праведники думают о маме.
Что лучше б мама сделала аборт.
И грешники качают головами.